Предлагаемое к прочтению произведение не относится, в строгом смысле, к художественной литературе.
Размещаемое в 2010 году в Интернете было написано в 1966 году двумя авторами, скрывшимися под псевдонимами, во время поездки соавторов на Соловки.
Нижевоспроизводимое произведение было создано в промежутках между осмотром достопримечательностей и употреблением большого количества спиртных напитков в компании добытчиков ламинарии. Это водоросль такая, тогда еще присутствовавшая в водах, омывающих Соловецкий архипелаг.
Однако не красоты окружающей природы и не тяжкий труд добытчиков послужили фундаментом для создания произведения.
Нет.
Затуманенные постоянным злоупотреблением мозги соавторов родили фантасмагорию, основанную на характерах, манерах поведения и типичных словоизлияниях участников нашей студенческой компании.
Действие фантасмагории, по прихоти соавторов происходит в 19 веке.
Все действующие лица в настоящее время живы и, насколько позволяет возраст, здоровы. Публикатор не ожидает ажиотажного интереса к произведению и полагает, что персонажи освежат в своих предсклерозных мозгах аутентичный текст и познакомят с ним детей и внуков.
Публикатор бережно отнесся к тексту, позволив себе только исправить орфографические и технические ошибки, неизбежные при печати на плохой пишущей машинке неумелыми ручонками. В запакованном варианте воспроизведены иллюстрации к творению, выполненные позже для подарочного издания, который получатель подарка бережно хранит.
ПОВЕСТЬ
ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ
© Организация объединенных наций
© Перевод на русский язык. Братья Гримм.
Джамбулу Джабаеву посвящается
Смиренно благодарим великого акына Сулеймана Стальского, оказавшего помощь великую в написании сего повествования.
С волей Божею, с сердцем, преисполненным благодати, взялись мы нести крест сей.
Иноки Соловецкого монастыря.
/Подписи не сохранились /
1.
Пасхальная служба в уездном городе М. славилась своею пышностью и благолепием. Нигде в губернии не собиралось столь изысканного общества, колокола не звучали столь мелодично, бас дьякона не гремел так раскатисто, как в небольшой уютной церковке, где уже 10 лет преподобный отец Фёдор воздавал хвалу господу нашему Иисусу Христу.
Пока церковь наполнялась народом, отец сидел в ризнице и теребя свою рыжую бородку беседовал с дьяконом.
"А что, батюшка, говорят сам губернатор будет" - сказал дьякон, доставая праздничное кадило.
"Казалось бы" - сказал отец Фёдор, протирая ветошью золотую дароносицу.
В дальнейшем, разговор принял настолько специальный характер, что он не представляет для читателя никакого интереса.
Воспользовавшись тем, что святые отцы нас не видят, нарушим неприкосновенность алтаря и заглянем во внутренность церкви.
В первом ряду, по давней, идущей еще от Владимира Мономаха, традиции сидел отставной штабс-капитан Юрий Алексеевич Гагарин. Отпрыск древнего рода сидел прямо, широко расставив слоноподобные ноги, опираясь руками на тяжелую дубовую трость. Рядом с Юрием Алексеевичем, грациозно наклонив русую головку, сидела его дочь Вера, с которой вполголоса беседовал поручик Его Императорского Величества лейб-гвардии гусарского полка Алексей Мещерский, или, как называл своего любимца, полковой командир: "Леке". Чуть поодаль, откинувшись на спинку кресла и разглядывая ногти на левой руке, сидел предводитель уездного дворянства Павел Васильевич Кторов. Павел Васильевич явно скучал, с нетерпением дожидаясь начала службы. О многом думал почтенный муж в эти минуты, но больше всего беспокоила его мысль о сыне Борисе, который вот уже три года "беспутничал", по словам супруги Павла Васильевича Ольги Андреевны, в блестящем Париже и должен был со дня на день приехать в родовое поместье.
Думал он также и о своем старинном приятеле, соседе по имению Александре Петровиче Шелестове, к которому приехал из Америки брат. И о том, как удалось Александру Петровичу на пасху удрать в Курск на первенство губернии по сабле.
Не хватило бы места и красноречия, чтобы описывать заслуги остальных именитых гостей и особливо блестящие туалеты дам. Тем более, в это время распахнулись царские двери, и отец Фёдор начал; пасхальную службу.
"Христос воскресе" - возопил диакон, заглушая своим басом "Казалось бы" отца Фёдора.
2.
Небо было до сверхъестественного синим, молодая трава отливала ядовитым изумрудом, жаворонки носились как обезумевшие индюки, в воздухе пахло цветочным одеколоном, когда •бон монд" города М. вышел из дома отца Федора после традиционной трапезы. Матушка игуменья, настоятельница соседнего Спасо-Еврахинеевского монастыря, семенила аршинными шажками рядом с отцом Федором и, блестя карими глазами, рассказывала ему о паломничестве к святым местам в Можеск.
Гагарин шел рядом с Кторовым и раздраженно говорил: "Да-с батенька, не от хорошей жизни этот мандраж идет. Я сам в юности сильно Адамом Смитиом увлекался и что ж? Так, баловство одно. Бросил. Никакой от него в хозяйстве пользы нет".
"Все это так" - согласился Кторов, "но если взять, допустим, математику..."
Гагарин побагровел.
"Что? Математику? Бред, милостивый государь. Ерунда-с. Занимаются ею потому, что делать нечего. Тангенс выдумали. Стрекулисты".
Кторов не возражал. Лень было, да и не хотелось в такой день говорить о столь серьезных вещах.
На дороге, около дома купца Гусина, появилась высокая, седовласая фигура гусара.
"А-а-а-а-" - закричал отец Фёдор - "Полковник!"
Гусар, увидев старых приятелей, заулыбался.
"Привет господам офицерам" - сказал он и щелкнул каблуками. Взяв под руку Кторова, он быстро повёл его вперед, что-то рассказывая на ходу. Гагарин старался угнаться за ними, разбивая своей тростью мелкую гальку, а отставшие отец Фёдор и матушка Гликерья оживлённо беседовали.
Отец Фёдор рассказывал историю полковника Балашова.
3
История полковника Балашова. Андрей Владимирович Балашов, сын боевого генерала, блестящий воспитанник Пажеского корпуса, еще каких-нибудь 10 лет назад считался одним из самых перспективных женихов столицы.
Блестяще воспитанный, великолепно держащийся в любом обществе, Балашов бал принят в лучших салонах Петербурга.
Великий князь Константин взял его под свое высокое покровительство, в котором, впрочем, гордый ротмистр не нуждался. Участие в Варшавской кампании принесло Балашову рукопожатие Его Императорского Величества и Владимира с мечами.
По возвращении в Петербург, на балу у князя Т., Балашов был представлен графине Т., которая завладела им сразу и без остатка. Роман продолжался два квартала.
За непочтительное высказывание о графине Балашов вызвал на дуэль сына турецкого посланника. Дуэль происходила на ятаганах, турок поплатился за неучтивость ухом. Поговаривали о разжаловании, и лишь вмешательство Великого князя спасло Балашова от солдатской шинели.
Дело кончилось отправкой на Кавказ. Эксцентричная графиня начала носить траур по Балашову, что, впрочем, не помешало ей через месяц выйти замуж. Говорили, что это сыграло не последнюю роль в том, что Балашов так и не женился. После Кавказа, где имя Балашова наводило тихий ужас на горцев, и откуда он вернулся полковником, Андрей Владимирович получил полк в Курске и продолжал жизнь уважаемого всеми человека. Петербургских привычек он, впрочем, не оставил.
4.
Вернувшись домой в прекрасном расположении духа, П.В. Кторов поднялся в кабинет отдохнуть, и уже было прилег на диван, как раздался стук в дверь и Семён, старый слета Павла Васильевича, принес на подносе длинный белый конверт. "Опять денег просят" подумал Павел Васильевич и лениво взрезал бумагу серебряным ножом. На конверт он и не взглянул. Развернув лист английской бумаги, Павел Васильевич узнал почерк сына.
"Милостивый государь и батюшка Павел Васильевич!
Спешу уведомить Вашу милость, что курс наук медицинских закончен мною, А по сему, собираюся я, батюшка, домой приехать после Пасхи. Не откажите, батюшка в деньгах, ибо я издержался совсем, за лошадей и платить нечем. Остаюсь при сём любящий сын Ваш. Борик."
Павел Васильевич читал письмо со смешанным чувством печали и радости. Он был доволен, что этот идиот, как называл он сына, едет домой и страшно недоволен тем, что он просит денег.
"В твои года, маразматик, я на трамвае без билета ездил. А чтоб от Бабушкина до Выставки в автобусе платить, да ни в жисть. Закроешься, бывало, "Теорией поля" Ландау и Лившица и сидишь".
Павел Васильевич встал с кресел и высунулся в окно. Внизу, на копне сена сидели три мужика. Все были одеты в армяки. У одного в руках был барабан, у другого - контрабас, у третьего - кленовый рожок. Около копны стоял рояль, за которым сидел ражий мужик в армяке. Павел Васильевич хлопнул в ладоши и отошел от окна. Под звуки "Фантессы" Павел Васильевич погрузился в воспоминания.
5.
Ольга Андреевна сидела в гостиной и раздраженно пила кофе. Перед ней стояла горничная Агаша и рассказывала барине базарные сплетни.
"А Юрий Алексеевич, слышь, опять своей экономикой занялся. Дочь у него на выданье, а приданого нет, вот он и выпендривается".
Ольга Андреевна улыбнулась, встала из-за стола и, крикнув горничной "Пшла вон!", подошла к зеркалу. На нее смотрела миловидная брюнетка с большими карими главами. Оставшись довольна осмотром и улыбнувшись сама себе, она было села за стол, чтобы продолжить решение хитроумней задачи, предложенной "Стрекозой": нужно было рассчитать ЖРД при известном составе смеси и параметрах в камере. Сложность заключалась в том, что необходимо было определять парциальное давление. В этот момент до нее донеслись звуки музыки. Ольга Андреевна поднялась из-за стола и, поправляя прическу, пошла к мужу. Войдя в кабинет, она увидела мужа, млеющим на диване.
"Павел!" - капризно сказала она, "Ты опять, этот модерн слушаешь. Прикажи, чтобы твист сыграли".
Павел Васильевич виновато улыбнулся, встал и, поправляя фрак, подошел к окну.
"Хамы, твист!" - крикнул он, и ражий детина в поддевке завопил: "Let's twist again…".
"Выпей, Олечка" - сказал Павел Васильевич и снял с полки бутылку рислинга.
"Ты же знаешь, я не пью сухого" - сказала Ольга Андреевна и забралась с ногами на диван.
Павел Васильевич дернул звонок. В кабинет вошла горничная, неся на подносе все тот же рислинг.
С быстротой кошки Ольга Андреевна вскочила с дивана, выкликнула "Дрянь!" и начала бить ее по щекам. Павел Васильевич закурил, посмотрел в окно и тихо сказал: "Полно, Оленька, полно. Агаша, ступай на конюшню и скажи, душенька, что я тебя приказал наказать примерно".
Агаша, зная непреклонный нрав барина, не стала причитать, а сделала книксен и вышла, поправляя наколку. Конюх Андрей давно уже носил Агаше конфекты и Павел Васильевич, зная это, отдавал приказание с легким сердцем.
В это время раздался топот копыт и у ворот остановился всадник на громадном иноходце американских кровей. Всадник соскочил с лошади, привязал её к столбу и твердым шагом направился к дому. Он был одет в синие панталоны, которые он называл джинсами и в кожаную куртку. На боку у него болталась огромная кобура. Чёрная шляпа с загнутыми полями сидела на его бритой голове как приклеенная. Это был Константин Петрович Шелестов, брат известного в губернии помещика Алексея Петровича Шелестова. Константин Петрович недавно вернулся с Америки и поражал всю губернию необычной одеждой, языком и республиканскими убеждениями. Отец Фёдор - этот лингвист-любитель, уже успел пополнить у него свой лексикон и его раскатистое "Fine" часто слышалось на обедах в дворянском собрании. Павел Васильевич сам немного знал английский и приветствовал гостя фразой, которая всегда доставляла удовольствие Константину Петровичу или, как его называли в Америке, мистеру Шеллу.
"Hallo, boy, I am chief here!"
Константин Петрович улыбнулся и, поцеловав руку Ольге Андреевне, сказал с легким акцентом: "Мой младший брат и Ваш друг пользуется мной как рассыльным. Я еду в прерию, или, как у вас, в степь. Так он просил меня передать, что ждет Вас у себя на ранчо..."
"В имении" - поправил Павел Васильевич.
"Уes"- ответил мистер Шелл и сказал - "With уour wife. Goddam!, с супругой".
Павел Васильевич пригласил гостя к обеду, на что раздался обычный ответ: "Certainly", и Ольга Андреевна вышла переодеться.
Константин Петрович подвел Павла Васильевича к окну и спросил - "Как Вам мой horse, черт, лошадь; мне ее подарили индейцы сиу-сиу, когда я уезжал от них. Они ценили меня, эти люди, за стрельбу и за ... все, что я сделал для них"
Павел Васильевич в лошадях ни бельмеса не смыслил, но счел нужным похвалить иноходца.
"Well" - сказал мистер Шелл - "Я приехал бы к вам и без просьбы меньшого, я хотел подарить эту horse Вашей дочери Мери, она милая девушка, very nice girl, as we say".
"Милая девушка, как говорят в Америке" - машинально перевел Павел Васильевич.
"Yes"- сказал Константин Петрович - "и пусть она это знает".
Вошедший слуга доложил, что кушать подано. Пропуская вперед гостя, Павел Васильевич подумал: "Неплохая партия для Мари".
6.
Около 11 часов дня, когда майское солнце уже высушило выпавшую за ночь росу, и крестьяне уныло потянулись по пыльной дороге в поле, Алексей Петрович Шелестов вышел на веранду своего двухэтажного дома и, распахнув ворот рубашки из голландского полотна, подставил грудь солнцу.
"Алексий!" - раздался высокий женский голос.
Шелестов вздрогнул, сделал недовольную мину и зашагал на балкон, насвистывая марш Его Величества лейб-гвардии Оттоманско-Лущильского полка. Поднявшись на балкон, Алексей Петрович застал обычную картину. Супруга, высокая полная блондинка, лет 35, беседовала о чем-то с француженкой, непрерывно расправляя кружева платья. Она шумно и часто удивлялась, всплескивая пухлыми ручками. Дети Алексея Петровича - четыре девочки сидели с открытыми ртами и с любопытством смотрели на пчелу, завязшую в блюдце с медом.
Заслышав шаги Алексея Петровича, дамы встрепенулись как воробьихи, вылезшие из лужи, и почтительно приветствовали столбового дворянина, члена губернского правления, крупнейшего помещика губернии Алексея Петровича Шелестова.
"Где Константин?" - недовольно спросил Алексей Петрович - "Опять с этим… "
"Как можно, Алексий...",- протянула Мария Павловна: "Жак и Константин Петрович ушли в сад посмотреть на птичек и собирать цветочки. Они сейчас будут".
В это время на лестнице показались двое. Один из них - известный нам мистер Шелл-старший, нес в руке громадный дуэльный ящик. От него так пахло порохом, что Алексей Петрович, стрелявший из рук вон плохо и не выносивший порохового дыма, чихнул. Второй был пресловутый Жак.
Жак Дранье представлял из себя высокого блондина с вьющимися волосами и серыми поблескивающими глазами. Жак постоянно пребывал в состоянии странного возбуждения, и его ненужная суетливость нагоняла на Алексея Петровича тоску, близкую к ипохондрии.
"Мы сейчас будем" - крикнул Константин Петрович и скрылся в дверях, за ним проследовал Жак.
Алексей Петрович уже хотел было разгневаться, как вдруг услышал звук колокольчиков и увидел в окне тучу пыли, которую поднимали коляски подъезжающих.
"А вот и Павел Васильевич" - радостно вскрикнула Мария Павловна.
Шелестов встал из-за стола и, поправляя воротник рубашки, начал спускаться с балкона для встречи гостя.
7.
Княгиня Елена Дмитриевна Кривская сидела перед зеркалом в спальне и думала.
"Да, жизнь проходит: уже 34 года, а, кажется, все было совсем недавно. Детство, подруги, где они сейчас? Одна ушла в монастырь, другая замужем за местным помещиком, с которым знакома с детства, третья сделала было блестящую партию, выйдя замуж за английского посланника, уехала в Англию, но в возрасте 29 овдовела и приехала на родину. Надо навестить ее бедняжку" - подумала княгиня и встала с пуфа. Княгиня была высокая брюнетка, очаровательно щурившая серые, якобы близорукие глаза, с короткой по последней моде прической.
С несвойственной русским дворянам поспешностью в выполнении решений, княгиня уже через три дня спешила в карете в город К.
8.
Графиня Нина Львовна Обозерская, как всегда, поселилась в недавно построенном крыле старого родового дома, принадлежавшего ещё её прадеду Дмитрию Константиновичу Жолтовскому.
Крестьяне, любившие графиню за легкий нрав и доброту, а в особенности за ее увлеченность постройкой новых домов для крепостных, возликовали по поводу ее приезда до такой степени, что никого из мужиков нельзя было даже заставить запрячь лошадь, исключительно по причине великой радости и долгого запоя.
Крестьяне приносили ей для благославления младенцев и почитали благославление это за великое счастье, ибо все, получившие благославление от отпрысков этого славного рода, отличались обычно, долголетием и крепким здоровьем.
Весть о ее прибытии с быстротой молнии разнеслась по уезду и все окрестные дворяне считали долгом своим нанести ей визит. Сам Ю.А. Гагарин, уже много лет никого не навещавший, одним из первых вспомнил старинную приятельницу и ежедневно приезжал к ней, проводя долгие часы в разговоре о загранице, Адаме Смите, архитектуре, Бисмарке и перемежал эти высокоучёные беседы светскими сплетнями.
Всё радовало графиню в родном доме: и старый сад, и гравюры с изображением собора Св. Павла и Нотр-Дам-де-Пари, и визиты радушных соседей, и искренняя радость крестьян; только воспоминания о покойном муже, не ко времени съеденном в Африке туземками, туманили взор.
Велика была радость Нины Львовны, когда карета со знакомым гербом: три игральные кости на фоне золоченого щита, мягко покачиваясь на рессорах, подкатила к подъезду.
9.
Как только схлынула радость первой встречи, подруги прошли в гостиную и, за традиционной среди высшего света Лондона чашкой чая, началась оживленная беседа.
Княгиня сообщала Нине Львовне последние светские новости. "У нас, Нина, все почти по старому. Бедная Татьяна, она ведь теперь мать Гликерья, в монастыре соседнем настоятельница, ну да ты, радость моя, ее скоро увидишь и узнаешь всё".
"А как Ольга?"
"Ой, лучше про неё и не спрашивай!"
"А в чем дело?"
"У них с Павлом сплошной кошмар. Павел через год после твоего отъезда начал пить. Пьет или один или с Шелестовым. Он даже втянул в зто нашего милого полковника. Ну, ты понимаешь, что на это нужны деньги, вот он и пропил сначала половину имения, а потом взялся и за приданое Ольги".
"Бедняжка" - вздохнула графиня.
"Это еще не всё, он не дает бедной Ольге заниматься расчетами двигателей, загубил ее талант, а ведь она подавала большие надежды".
"Это ужасно" - сказала Нина Львовна.
"Кроме того, он стал таким пижоном и снобом, что на одном из балов появился с какой-то француженкой. Говорят даже, что он изменяет Ольге".
"Маразматик!" - с чувством сказала графиня и распечатала новую пачку "Примы". "Сам то он что делает?" - спросила она после первой затяжки.
"А ничего. Пророчили ему блестящее будущее, но он обленился. "Теория функций комплексного переменного" лежит не разрезанной, Ландау до сих пор на 28 странице открыт, пороховую ракету запускал, да и то не смог".
"Бог с ним" - сказала Нина Львовна - "Как ты то?"
"Я" - вздохнула княгиня - "надоели мне эти мосты и дороги, хочу бросить. Да, а Павел недавно такую хохму отмочил!"
"А что такое?"
"Ездил он в Берлин, работать на беватроне. Так он попробовал там кенотроны ускорять. Вот его с большого ускорителя и выгнали. Да, чуть не забыла. Он пригласил учителей, отобрал 5 мужиков, обучил играть твист и модерн. Теперь крепостные у него ничего не делают, в деревне только и слышишь, как крестьяне поют - "O shake, baby, shake",- или кричат - "Колману слава!". Он даже батюшку в своей деревне каждый день заставил с амвона провозглашать: "Телониусу Монку – многая лета".
В этот момент под окном раздался свист и через минуту в дверях показался отец Федор.
Преподобный отец Фёдор часто бывал у графини. Он с уважением слушал её, но больше помалкивал, опасаясь её острого язычка. Отец Фёдор видел в графине идеал женщины и млел во время бесед, но сан не позволял ему пойти дальше этого мления.
10.
Дом А.П. Шелестова напоминал в этот день муравейник. По коридорам, лестницам и переходам сновали слуги. От флигеля к дому и бегали кучера. На конюшне лошади, поддавшись общему настроению, стучали копытами и беспокойно ржали.
Сам хозяин сидел в спальне и отдавал распоряжения. Давался большой бал, на котором должна была быть объявлена помолвка, состоявшаяся, впрочем, 20 лет назад, сына П.В. Кторова и дочери А.П. Шелестова.
Дверь скрипнула и на пороге появилась Мария Павловна. Она прошла через комнату и села к зеркалу. Шелестов демонстративно повернулся к ней спиной. Он давно уже недолюбливал жену за наивность и непосредственность, за ненужные разговоры и пустые обиды и даже за то, что она была блондинка и часто говорила об электричестве, большим знатоком коего считал себя сей достопочтенный муж. Впрочем, все в уезде говорили о Марии Павловне со снисходительным превосходством, дамы поддерживали с ней приятельские отношения, но, несомненно, не могли поставить ее наравне с собой. На балы и семейные обеды её, все же, всегда приглашали.
Шелестов закурил и потянулся за "Ведомостями".
"Алексий!" - позвала его жена.
Алексей Петрович повернул голову в ее сторону.
"Ты бы пошёл оделся, они скоро приедут" - сказала супруга, глядя на свои руки.
Шелестов поднялся, взглянул на жену и, мысленно послав её к черту, вышел.
11.
Бал только начался, а старая карточная компания: Балашов, Шелестов, Кторов и Гагарин уже сидели в гостиной за столом, покрытым зеленым сукном.
Играли, собственно, трое. Балашов же, сидел на окне, рядом с графинчиком водки, и наигрывал на гитаре новые романсы. Кторову, уже изрядно выпившему, страшно не везло. Он бестолково нёс карту за картой и невозмутимый Гагарин спокойно вел свою игру. Шелестов вскрикивал, горячился при неправильных ходах, но выигрывал.
Полковник начал было напевать что-то себе под нос, потом по струнам и затянул: "Сгорели мы по недоразумению, он за…". Тут струна лопнула, Андрей Владимирович с облегчением вздохнул, отложил гитару и твердой походкой вышел в зал.
Проходя по залу и отвечая легким поклоном на восхищенные взгляды дам, не замечая завистливых взглядов мужчин, полковник увидел в углу отца Фёдора, который что-то говорил матушке Гликерье, отметив про себя, что эту же картину он видел два часа назад, Балашов вышел на балкон, где княгиня Кривская со скучающим лицом наблюдала за обычным в этих случаях фейерверком.
"Здравствуйте, княгиня" - сказал Балашов и поцеловал протянутую ему руку.
В это время чёрная тень метнулась от стены, через мгновенье раздался приглушенный женский крик и топот копыт вклинился праздничного вечера.
"Барин!" - раздался внизу громоподобный голос Мефодича, кучера Кторова, - "Бяда! Хранцуз барышню увез!".
Мария Павловна с легким стуком, думая что речь идет о её дочери, которая, кстати, сидела рядом с ней, упала в обморок. Мистер Шелл-старший, понявший сразу, что крошки Мери, его любимицы, нет в зале, бросился в свою комнату, откуда через минуту выбежал в кожаной куртке и джинсах с пистолетом в руке. Балашов тихо извинился перед испуганной княгиней и выпрыгнул со второго этажа.
Увидев такую решимость и твердость духа, графиня Обозерская пришла в себя и стала успокаивать несчастную мать.
Отец Фёдор вскочил и бросился было к окну, но, вспомнив о сане, с достоинством пошел к дверям.
В гостиной о случившемся узнали в последнюю очередь. Кторов, коему нужно было беспокоиться в большей степени, чем кому бы то ни было, был уже не в состоянии предпринять сколь бы то ни было решительные действия.
"Мерзавец!" - сказал он и сделал попытку встать с кресла.
"Подлец!" - присовокупил он, сидя на полу.
Шелестов сорвал со стены старинную саблю и выбежал из комнаты, за ним проследовал и Ю.А. Гагарин.
Выбежав из дома, Алексей Петрович увидел чёрную фигуру отца Фёдора.
"Попался!" - заревел Шелестов и ударил батюшку саблей, которую между тем забыл вынуть из ножен.
"Господи помилуй!" - возопил преподобный, чем привел Шелестова в великое смущение.
"Простите, батюшка" - сказал он и нерешительно попятился к воротам.
"Бог простит" - простонал отец Фёдор и, решив, что дело сделают и без его помощи, побрёл в гостиную.
Через четверть часа в доме можно бело наблюдать следующую картину. Кторов, оставшись один, сначала медленно и мрачно бродил по дому и гасил свечи, а теперь спрашивал у пришедшей в себя Марии Павловны, в чем, собственно, дело. Отец Фёдор, пользуясь случаем, попробовал все напитки, коих на столе было "множество великое", и теперь сидел на полу, поставив перед собой на стул свечу, и тайком курил.
В углу столовой перед иконами истово молилась мать Гликерья.
12.
Дранье боялся ночного леса. Он бешено погонял лошадь и испуганно вздрагивал, когда ветви нависавших над дорогой деревьев звали его за плечи. Сзади, в легкой коляске лежала без сознания Мари.
Увлечённый борьбой с ночным лесом, Жак и не заметил, что наперерез ему из лесу несётся всадник на громадной белой лошади.
Балашов давно уже увидел француза и, не разбирая дороги, гнал лошадь через чащу. Лихой кавалерист, Балашов взял поводья на себя, и верный конь стал на дыбы перед самым носом Дранье.
"Стой!" - закричал полковник и вытянул француза нагайкой.
Тот вскрикнул и закрыл глаза, но, казалось в эту ночь сам бог был на его стороне: лошадь его метнулась в сторону, колесо коляски задело за ногу Балашова и выбросило его из седла.
Не веря своим, Жак увидел, что лошадь несёт коляску все дальше от злополучного места.
Но радоваться было ещё рано, в воздухе просвистело лассо, петля захлестнула шею лошади, а вдарившийся было бечь француз был настигнут пулей, пущенной из кольта 48 калибра. Мистер Шелл-старший остался верен себе.
"Ты убил его?" - заинтересованно спросил подбежавший Балашов.
"Он или жив или мёртв!" - ответил Шелл-старший и сунул за пояс кольт.
В коляске сидела бледная от ужаса Мари, лаяли собаки и слышно было как Ю.А. Гагарин кричал что-то А.П. Шелестову.
13.
В середине осени, когда сыграны были обе свадьбы и Борис Кторов с Анной Шелестовой уехали в Италию, а Шелл-старший и Мари Кторова а Америку, когда, таким образом, Шелестов и Кторов сумели породниться два раза, общество выехало на пикник. Пикник недавно вошел в моду в уезде и сразу завоевал признание "бон монда".
Компания расположилась на опушке леса недалеко от большого, но мелкого озера.
Чудесное настроение собравшихся было слегка испорчено поведением того же Кторова. Не считаясь ни с чем, он пригласил сюда приезжую актрису. Актриса эта была родом из К-ского уезда, когда-то была неплохой приятельницей матушки Гликерьи, тогда ещё Татьяны Мускатовой и ее подруг, но, после её ухода в театр, все отношения были прерваны. Дамы её не любили. Матушка Гликерья ненавидела.
Кторов бродил по лесу с Гагариным. Отец Фёдор восхищался красотами леса и говорил исключительно по старославянски. Балашов сидел на пеньке и, покуривая, чтобы отогнать комаров, писал этюд /живопись была главным увлечением старого воина/. Шелестов беседовал с княгиней Кривской. Графиня Обозерская и О.А. Кторова о чем-то разговаривали, лежа на текинском ковре.
Солнце было ещё в зените, когда отец Фёдор встал и со словами "Ищите и обрящете питие благостное!", вытащил из под полы рясы бутылку наливки. Он глотнул из бутылки и задумался. Он думал о том, что неплохо было бы съездить в Новый Афон на молебствие, благо благодаря необычайному усердию батюшки, ему удалось неделю служить в церкви по 18 часов кряду и заработать немного денег, думал он и о том, что Кторов и Шелестов едут в Германию и зовут его с собой, думал он и об Оке, на которую давно собирался съездить. Задумавшись, отец Фёдор уснул.
В это время вернулся Ю.А. Гагарин и успевший где-то набраться Кторов. Кторов подумал, без цели обошел вокруг дам, съел сардинку, лег и уснул.
Неслышно, неся этюдник в руке, подошел Балашов.
Все были в сборе, и обед начался. Все, за исключением спящих, много ели, пили и веселились. Особенно весела была графиня Нина, старавшаяся забыть о съеденном муже.
К концу обеда дамы стали наперебой упрашивать полковника спеть что-нибудь. Андрей Владимирович взял гитару, несколько раз щипнул струны и, сказав: "Господа, я тихо пьянею", тут же заснул.
Скоро всё погрузилось в сон и тишину, нарушаемую лишь могучим храпом предводителя дворянства.
Первым проснулся отец Фёдор, он встал, потянулся и на весь лес раздался его могучий бас:
"Когда б я мог сменять на понедельник этот
Ту пятницу, что вслед за четвергом,
Я был бы самым пламенным поэтом
Сих смутных, временных и суматошных лет.
Горит камин, Цветет кармин,
Помилуй, господи, аминь!"
ЭПИЛОГ
Сия рукопись была найдена нами в одной из келий Ростовского монастыря. Передав её в дар местному музею зоологии литературы, мы, тем не менее, решились сиять с нее копию, с тем, чтобы любезные читатели ознакомились с этим прелюбопытным образчиком жизни, характеризующим прошлое государства Российского.
А. Николаев
А. Михайлов
------------------------------------------------------------------------
Сдано в набор 1.09.66, подписано к печати 1.11.81
Т-12300, Формат 220/127, Бумага типографская №9
Гарнитура Таймс. Печать высочайшая, Усл. печ. Лист. 1.
Уч.-изд. Лист 2. Тираж 4 экз. Тип. зак. 9876.
Цена 30сер.
Издательство бр. Гримм
Перепечатка 24.01.2010
На главную страницу - http://georfed.narod.ru/